Учёные из Университета Флиндерса опубликовали виртуальную экскурсию к японской подводной лодке I-124, затонувшей в заливе Бигл 80 лет назад – 20 января 1942 года.
Подводная лодка I-124 типа Kirai Sen из класса минных заградителей была заложена в 1926 году и введена в эксплуатацию спустя два года. Субмарины данного типа разработали на базе немецких подводных лодок типа UB III, которые передали Японии после Первой мировой войны в качестве репарации. В начале Второй мировой войны I-124 активно использовали для атаки вражеских судов и установки подводных мин в бухте Дарвина. Однажды дешифровщики союзных сил перехватили её радиосигналы, направленные в Японию, и сумели отследить её местоположение. На хвост лодки сели несколько австралийских тральщиков типа «Батерст» – «Deloraine», «Lithgow» и «Katoomba».
В ходе ожесточённой битвы торпеда I-124 едва не задела тральщик «Deloraine», однако в ответ он сбросил на неё серию глубинных бомб. Следом на поверхности показались пузырьки воздуха и пятна маслянистой жидкости, а затем тральщик запустил ещё одну партию бомб, и над водой оказался нос и перископ субмарины. Прежде чем она вновь скрылась на глубине, «Deloraine» отправил в воду очередной заряд бомб, которые взорвались в трёх метрах от перископа подлодки. Спустя считанные мгновения в то же место упала авиационная бомба, сброшенная гидропланом OS2U «Кингфишер». На протяжении нескольких часов тральщики продолжали атаковать субмарину глубинными бомбами, а затем к ним присоединился ещё и эсминец «Edsall». Бомбардировка в зоне предполагаемого местоположения подводной лодки и попытка установить её точную позицию продолжалась даже на следующий день, пока тральщики не покинули место битвы из-за стремительно ухудшающейся погоды.
В итоге экипажи «Deloraine» и «Katoomba» доложили о трёх потопленных субмаринах. 26 января 1942 года тральщик «Kookaburra» вернулся к месту морской баталии с 16 американскими дайверами. Двое из них подтвердили, что на дне лежит большая подводная лодка, и одна из её шлюзовых камер полностью разгерметизирована. Оказалось, что все усилия были потрачены на ликвидацию все одной субмарины I-124, первого японского боевого судна, потопленного силами Королевского Австралийского военно-морского флота. Вместе с лодкой на дне залива Бигл свой последний приют нашли около 80 членов экипажа.
По словам археологов, американские и австралийские команды несколько раз предпринимали попытки попасть внутрь субмарины, чтобы извлечь кодовые книги, однако им помешали активные боевые действия в бухте Дарвин. Позже родственники погибших членов экипажа пытались организовать подъём тел для кремации по японской традиции, однако до 1972 года лодка оставалась нетронутой. По данным архивов Музея Западной Австралии, в 1972 году компания T&L Salvage из Новых Гебридов (современная Республика Вануату) выкупила права на подъём судна у австралийского правительства. Специалисты T&L Salvage обнаружили I-124 на глубине 48 метров: лодка была почти целой, за исключением одной взорванной шлюзовой камеры и нескольких отверстий в корпусе возле боевой рубки.
По некоторым данным, на момент потопления на борту субмарины находилось значительное количество ртути. В T&L Salvage попытались воспользоваться этой информацией, чтобы форсировать подъём судна и продать его и останки членов экипажа японскому правительству за 2,5 миллиона австралийских долларов (~10 миллионов долларов США с учётом инфляции). В ответ на подобное предложение японский консул в Австралии подчеркнул, что любые манипуляции с I-124 запрещены без согласования с Японией. А поскольку место гибели субмарины в Японии признано военным захоронением, такое соглашение не представлялось возможным. Чтобы вынудить Японию вступить в переговоры, один из членов команды T&L Salvage Гарри Бакстер сразу пригрозил сбросить на субмарину взрывчатку, а спустя некоторое время воплотил свою угрозу в реальность. Взрыв повредил боевую рубку и часть кормы. Реакцией на действия Бакстера стало помещение I-124 под усиленную защиту в рамках Акта об исторических кораблекрушениях. Все дальнейшие погружения на место крушения с целью подъёма ртути и бортовых журналов проходили под строжайшим контролем.
